Главный проспект 

Зайдя в задание суда, Альберт сразу же направился по знакомому маршруту. Здесь уже более тридцати лет работал один его знакомый. Маркиз Фирц, прокурор. Их знакомство произошла, когда Аскары судились по одному не слишком важному делу, и продолжалось до сих пор. Нельзя было назвать их друзьями в прямом понимании этого слова, скорее можно было их назвать двумя цельными, самодостаточными личностями, которые получали удовольствие от общения и некоторых других точек соприкосновения.
Свернув в нужном месте, Аскар оказался почти перед самой дверью в кабинет старого знакомого. Оставалось только войти, вот только просто так к прокурору может мало кто войти. Он, например, мог.
— Все работаешь, не смотря на день? — Вместо приветствия произнес герцог, заходя в кабинет. — Многих уже посадил?
— На мой век хватит. — Поднял взгляд, сидящий за длинным столом, темноволосый худощавый мужчина. — По делу или наконец придумал ход?
Взгляды мужчин переместились к столику в углу комнаты, где стоял изящный шахматный столик.
— Была у меня интересная мысль. — Признал Альберт. — Но пришел я не за этим. Я хочу чтобы ты начал делопроизводство. Дело об убийстве.
— Несмотря на наше знакомство, просто так я не собираюсь обвинять кого-то в убийстве. — Сухо произнес маркиз. — Хотя зная тебя, я уверен, что улики есть?
— Более того, есть два свидетеля, есть орудие убийства, готовое к исследованиям ваших специалистов. Все законно. Я хочу, чтобы этот убийца заплатил за свои поступки. — Бесстрастно проговорил Аскар, рассматривая фигуры на шахматной доске. — Он убил моего родственника. Дитрих Аскар. Имя убийцы Роланд Браун. Через несколько часов сюда прибудут оба свидетеля, сможешь снять показания. Они дадут согласие и на сканирование памяти, так же они привезут орудие убийства, а именно арбалет и стрелу извлеченную из сердца жертвы. Доступ к телу покойного также будет предоставлен, сейчас оно в усыпальнице клана. Эти обвинения уже были заявлены отделению клириков, не мной. А вот я хочу еще от себя прибавить шпионаж и проникновение на частную территорию, а также порчу имущества.
— Браун? Хастиасец? — Удивился прокурор. — Как его угораздило? Впрочем закон един для всех. Дело я начну.
— Тогда увидимся на балу. Я спешу. — Герцог кивнул Фирцу и повернулся к двери, приостановился, усмехнулся и подошел к шахматам. — Пожалуй, я знаю, что делать.
Одна из фигур была переставлена, и маркиз уже не обращал внимания на гостя, полностью поглощенный новой картиной на игровой доске.

Замок Алукарда 

Драго в сопровождении юстициаров шёл по тёмным коридорам здания суда. Парень внимательно осматривался и улыбался.
«Ничего не изменилось с прошлого раза. Всё как в старые добрые времена».
По дороге Драго встретил один его старый знакомый, секретарь суда. Волк остановился перед ним, а знакомый — перед ним, и немного потупил глаза.
— Доренгерай, как я рад тебя видеть. Ты всё ещё здесь, я думал, что ты уже давно вышел на пенсию.
— Ты ба, кого я вижу! Неужели я вижу легендарного Белого Волка? Давно не виделись. Я так рад тебя видеть, дружище, — секретарь и наёмник обняли друг-друга и дружно рассмеялись.
— Что ты тут делаешь? За что на этот раз к нам?
— Да так, пытался защитить девушку одну и случайно ввязался, как всегда, не туда, куда нужно. Слушай, помоги мне выбраться отсюда, я там просто оставил свою невесту и я переживаю за неё.
— Хм... Трудное дело, но я постараюсь помочь.
Драго зашёл в зал заседания суда. Секретарь сразу побежал к судье и начал переговоры с ним.
— Надеюсь, результаты переговоров будут положительными. Я на это очень надеюсь.
Секретарь отошёл от судьи и остался в стороне, но при этом подмигнул Драго и улыбнулся. И тут судья начал свою речь, выдвинул обвинения против него, парень стоял спокойно и выслушивал всё внимательно. И тут судья сказал.
— Но мы готовы вам простить ваши погрешности потому, что нашлись доказательства вашей невиновности. Но вы нанесли оскорбление нашим дорогим юстициарам поэтому вы должны будете кое-что для нас сделать. Во-первых, с вас полагается штраф в 2500 флоренов и, во-вторых, вы должны будете найти двух сбежавших от нас гулей, они очень опасны вы должны их обезвредить и доставить их сюда. Таковы наши условия, вы согласны, милсдарь? И ещё, если вы совершите ещё одну оплошность в течении полгода, вы залетите в тюрьму надолго без следствия и суда.
— Согласен, господин судья. Только мне нужно описание этих гулей и я доставлю их сюда.
Судья махнул рукой, к Драго подошли и дали описание этих гулей.
— На этом заседание закрыто.
Драго подошёл к судье и протянул ему 3000 флоренов.
— Вот первое условие нашего договора. Ещё 500 примите от меня как знак почтения.
Судья поклонился и ушёл. К парню подбежал секретарь.
— Поздравляю. Тебе очень повезло.
— Всё благодаря тебе, мой друг. Вот, держи.
Парень положил в руку секретаря 100 флоренов.
— Прими это в знак нашей с тобой дружбы. Ну, прощай, Доренгерай, до скорой встречи.
— Бывай, Драго. До скорой встречи.
Драго вышел из здания судя, сел в кэб, который отвёз его обратно.
«Поскорее надо возвращаться, а то, наверное, Скарлетт или скучает, или ещё что-то».

  Замок Алукарда

Отредактировано Драго (26.08.2010 01:40)

Квартира Розарио Стрикса 

На свой суд Силентия вырядилась как вдова на похороны мужа. Черное закрытое платье с турнюром, длинные перчатки в тон, даже шляпка с черной вуалью. Такой внешний вид ни сколько не смущал вампирессу, напротив, она чувствовала себя более уверенной, чем обычно.
До здания суда Сели и Мэла сопровождал небольшой эскорт из трех молодых рядовых клириков и одного лейтенанта. Руководство намеренно не стало приставлять к Стрикс большую охрану. Силентия предполагала, что это было задумано, чтобы не привлекать излишнее внимание не столько к ее персоне, сколько к гильдии в целом, но Милесанд рассудил иначе. На его взгляд это была провокация. Ну и каким бы образом четыре практически зеленых клирика остановили бы экс-капитана вздумай она сбежать? Несмотря на свою внешнюю хрупкость, Стрикс, не моргнув и глазом, расшвыряла бы их как котят одним лишь телекенезом. Озвучивать свои рассуждения он не стал, боясь, что Сели воспримет это не иначе как сигнал к активным действиям.
Всю дорогу они прошли в молчании. Здание суда встретило их холодным равнодушием. Внутреннее спокойствие Стрикс пошатнулось от одного взгляда на храм правосудия, заставив её поежиться. Тяжело выдохнув вампиресса гордо вскинув голову, вошла в здание.
Слушанье вот-вот должно было начаться, но не хватало нескольких ключевых фигур. Сев на свое место Силентия осмотрелась. На заключительное слушанье дела собралось довольно много народу. Обводя зал взглядом, она встретилась с надменно-величественным взором Клариссы Стрикс. Сердце Сели рухнуло куда-то вниз. До этой секунды она совершенно не задумывалась, что будет с ней после суда. В душу закрались страх и сомнения. Стриксы в прошлом частенько мелькали на страницах прессы, но за последнее время громкая слава обходила их клан стороной. И тут как гром с ясного неба появилась Силентия, одновременно став головной болью и для клириков, и для своего клана. И только одному Морготу известно как эту «боль» собираются лечить каждая из сторон.
Вампиресса перевела взгляд на персону, сидящую рядом с ее троюродной сестрицей. Милесанда, что возился с бумагами рядом с Силентией, обдало волной ненависти и отвращения, вперемешку с обрывками мыслей с отборными ругательствами, самой безобидной из которых была про подзаборную рыжую тварь. Он удивленно обернулся. Как-никак под образ «рыжей твари» он подходил по цвету волос, и его просто не могло не заинтересовать, что же такого он сделал, раз Стрикс так взбесилась.
Ответ был прост как табуретка, и Мэл не имел к нему никакого отношения. Виновником торжества ненависти Силентии был ни кто иной, как ее брат Витторио. Ла Саль многое слышал об этой личности из уст Сели, но ни когда в жизни не думал что она действительно настолько сильно его ненавидит.
— Силентия, успокойся! — сквозь зубы прошипел Ла Саль, — Я, и еще куча народу слышат твои мысли, словно ты их выкрикиваешь!
— Мне не жалко, пусть слышат! — шипела в ответ Стрикс, сдерживая ненависть, — Почему он? Почему именно он?
Их троицу — Витторио, Розарио и Силентию — недолюбливал весь клан. Причиной тому был их отец Фулько, расторгнувший помолвку со Стэллой Стрикс и взявший в жены вампирессу кайтифку из Орлея.
Как получилось, что именно Витторио добился расположения клана, Силентия решительно не понимала. Ее старший братец всю свою сознательную жизнь был себе на уме и делал только то, что хотел, даже умудрился жениться на какой-то особе из Бругге. И вот, после всего этого, он сидит рядом с главой клана, и с приторно-сладкой улыбкой что-то шепчет ей на ухо, не сводя взгляда со своей сестры.
Сели стиснула зубы и, словно обиженный ребенок, уставилась в пол. Мэлу оставалось лишь поправить очки, и с легким недоумением смотреть на вампирессу.
— Встать, Суд идет! — откуда-то со стороны донесся голос секретаря.
Силентия резко подскочила на месте и с паникой в темно-зеленых глазах взглянула на Милесанда. Ей вдруг явственно представилось как её отправят на Аль-Матрас. Настолько явственно, что её пробила мелкая дрожь.
«Какого мне не сиделось в Орлее? Жила бы себе на виноградниках и радовалась жизни, может быть даже замуж вышла...» — подумала она, нервно теребя кольцо на пальце.
— Где Розарио? Он же сказал, что знает кое-кого, кто может мне помочь... — тихо прошептала она, беспомощно глядя на Ла Саля.
Мэл лишь пожал плечами. Двумя днями ранее пьяный Розарио отбыл из своей квартиры со словами: «Я знаю, кто нам поможет выиграть дело» — и гордой зигзагообразной походкой исчез в неизвестном направлении.
— Слушается дело № 92/17 от 1757 года. Обвиняемая — Силентия Фредерика Стрикс, капитан десятого отдела гильдии клириков... — монотонно забубнил судья. Зал затих. Силентия же вообще перестала дышать. — ... обвиняется в гибели двух корвет-бригад, дезертирстве со службы и побега с места преступления. — он сделал остановку и впился взглядом в вампирессу, — Вы признаёте свою вину мазель Стрикс?
— Нет! — чуть сдавленно проговорила Силентия. Хотя ей почему-то очень хотелось сказать «да». Она чувствовала, что в её голове кто-то копошиться, причем очень тихо и незаметно... Профессионально... Сели почудилась, что она услышала щелчок, и ощущение исчезло.
Судья разрешил жестом всем сесть.
— Очень жаль мазель Стрикс. Очень жаль.

Отредактировано Силентия Стрикс (20.01.2013 23:45)

Штаб-квартира гильдии клириков 

Урбан практически вбежал в зал суда. Подбегая к дверям он уже слышал удар молотком в ознаменование открытия заседания. Взору Трампа предстала вся аудитория суда во всей красе. Судья, присяжные, обвинение, защита. Глаза вампира остановились на подсудимой и до сих пор сдерживаемая улыбка поползла наверх.
«Ну что же, моя милая? Тебе хватило наглости вернуться в дом родной... Добро пожаловать Силентия, ты как раз вовремя — к своей кончине» — веселый огонек заплясал в глазах вампира. Картины прошлого всплывали до последних деталей. Он помнил встречи с семьями погибших клириков — сколько страданий и боли он пережил, разделяя как эмпат их горе. Трамп едва верил своему счастью, но, тем не менее, Роза все-таки смилостивилась к его страданиям и соблаговолила преподнести в дар эту девку на блюдечке с голубой каёмочкой. Урбана даже не интересовали детали того как и почему Силентия оказалась тут под стражей — его крайне радовал факт осознания того, что скоро её тушка окажется повешенной прямо посреди Главного проспекта всем на обозрение. Трамп зажмурился было от охватившего его счастья, но тут уголки его рта вновь поникли, а на лице Урбана повисла скорее кислая мина, нежели веселая. Взгляд не вовремя наткнулся на его сестру — рыжеволосую Агнию.
«Ах...и сестренка тут. Какого Моргота она тут забыла? Это же не её праздник!» — взгляд вампира постепенно приобрел прежнюю холодность. Положение отягощалось ещё тем, что в зале больше не оказалось свободных мест кроме заднего ряда, где расположилась его достопочтенная блудница-сестра, которая одним своим видом заставляла кипеть кровь в жилах Трампа.
Агния, как обычно, сидела несколько вальяжно, наблюдая за происходящим как-будто не по своей воле, лениво и без участия.
«Надо отдать должное этой кляче, выглядит она как в свои двести с лишним» — подумал Урбан, присаживаясь рядом с Агнией, не потрудившись спросить даже разрешения на то у самой женщины.
— Какого Моргота ты приперлась сюда? — тихо пробубнил он. — Решила поучаствовать в защите этой барышни? Так это напрасно — Моргот давно её дожидается в своем царстве, а сегодня решили провести простое формальное совещание — тут даже и разбираться нечего.
Вампиру было плевать на ход разбирательства, он был уверен в его исходе. Трампа беспокоило то, что здесь оказалась его сестра, а это, как правило, ничего хорошего не сулило ни Урбану, ни его личным планам.
«Ах...взять бы эту цепочку с кулоном на шее и удавить тебя сразу, змея...Что ты приготовила сегодня, сестренка? Нашла очередного хахаля, который рад был стараться и приготовил тебе билет в цирк под названием трибунал над этой девкой Стрикс? Надо бы разузнать в каких кругах ты вертишься, не следовало упускать тебя из виду» — вампир продолжал размышлять, то и дело отвлекаясь на реплики судьи и обвиняемой.

Отредактировано Урбан фон Трамплтон (21.01.2013 01:58)

Прошлой ночью вампиресса проснулась в весьма приподнятом состоянии духа. Если уж откровенно, то спала она преступно мало — ничто не так не портит красоту, как утомленный вид, но сегодня она чувствовала себя невероятно отдохнувшей. Розарио, как бы прискорбно это ни было, уже надолго не хватало. А ведь такой молоденький. Ох, беда!
Но грядущее шоу обещало быть захватывающим, а потому спустя четверть часа после того, как заседание должно было начаться, Агния ощущала себя обманутой и разочарованной. Ждать она ненавидела. Предпочитала подойти и взять желаемое, но ускорить процесс было, увы, не в ее силах. По крайней мере не так спонтанно. Но надежда на сатисфакцию забрезжила на горизонте, когда в дверном проеме мелькнул силуэт ее ближайшего родственника, и лучезарно заискрилась, когда тот, позабыв, похоже, о своем суровом, горделивом и сдержанном клише поведения, прошипел сквозь зубы:
— Какого Моргота ты приперлась сюда? Решила поучаствовать... — слова яростным потоком срывались с его сухих поджатых губ, но вампиресса благополучно пропускала половину мимо ушей, лишь где-то на подсознательном уровне улавливая самую суть того, что пытался донести до нее Урбан. Угроза. Это походило на угрозу, но звучало так отчаянно и нелепо, что Агния с силой прикусила губу в попытках не рассмеяться.
Всю его слишком пресную, чтобы быть гневной, тираду трампесса выслушивала с максимально отрешенным видом, вперившись взглядом в шушукающихся о чем-то присяжных и упорно продолжая делать вид, что не замечает сидящего едва ли не на расстоянии вытянутой руки клирика. Когда забава ей надоела, а ситуация рисковала потерять интерес Урбана, вампиресса словно бы бесцельно бросила взгляд в сторону выхода и даже несколько округлила глаза, завидев, что тот преграждает фигура трампа.
— Святые угодники, кого я вижу! Урбан, мой возлюбленный братец, — невесомо преодолев разделявшие их пару футов, Агния переместилась на несколько кресел ближе к родственничку и едва ощутимо коснулась подкрашенными кармином губами обеих впалых щек клирика, изображая сердечное родственное приветствие, — хотела бы сказать, что рада тебя видеть... впрочем, нет, не хочу. Давеча, знаешь ли, один юный священник — тако-о-ой перспективный молодой дампир — отпустил мне все грехи. Так не хотелось бы замарать ложью это девственно-чистое полотно, — театрально прижав руки к груди, трампесса, очевидно, обращала внимание брата на то место, где обычно находится сердце.
Даже при переигранной попытке Агнии сделать вид, будто позволила себе не заметить Урбана, сам он наверняка догадывался, что его присутствие сестра ощутила еще до появления в зале суда рыжей копны волос. Наверное, родственная связь эмпатов сильнее блокирующих артефактов. Или это та самая эфемерная вещь, называемая женской интуицией.
— Ах, пустое! Что же это я все о себе да о себе! — сетуя на саму себя, спохватилась трампесса. — Как поживает Джоселин? Так и теребит в одиночестве свои женские струны? Или ее бравый муж снизошел таки до справления супружеского долга с собственной же супругой, вернув чужих в руки их законных сердечных другов?

Агния все еще помнила брата, каким он был сразу после встречи с Джоселин. Счастливый, приподнятый, источающий энтузиазм восторженный идиот. При виде его слащавой, как глазурь на кексе, физиономии, глаза трампессы непроизвольно закатывались за веки, а сама она едва держала себя в руках, чтобы не соскрести ногтями эту придурошную ухмылку жизнерадостного имбицила. Сложно было в это поверить, но такой Урбан раздражал ее еще больше, чем прежде. Того Урбана задели бы оскорбления в адрес любимой женщины, но этот сухой ханжа и бровью не повел. Стало быть, огонь и впрямь угас. Это даже печалило Агнию. Ничего личного против Джоселин она никогда не имела. Подругами они бы не стали, но сама по себе Джо не олицетворяла ничего такого, во что Агнии хотелось бы вцепиться когтями. Но как прискорбно было осознавать, что любимая игрушка сломалась — участь дражайшей женушки клирика более не трогает? Но та сама виновата. Когда перед тобой расстилаются тряпкой, просто грех не вытереть ноги.
— Агния, а вот это уже не твоего ума дело, а что касается «чужих», то мужей у них нет, впрочем, как и у тебя. Так что не тебе, родная, сетовать на неисполнение супружеского долга, ты ведь даже понятия не имеешь, что это такое, — душевно.
— Не моего, — лукаво улыбнувшись, вампиресса многозначительно подмигнула юному красавку через Урбаново плечо. — Но так куда занятнее! Да и тебя, родной, здесь тоже не стояло. Не слишком ли ты озадачен тем, чем не должно? Печешься о чести сестры? Не стоит, право же. Я большая девочка. И не будь таким язвительным, дорогой брат. Ты же знаешь, я держу за вас кулаки. Это все злые языки треплются о твоих похождениях. Вот я и тревожусь. Этим сплетникам только дай повод кости перемыть порядочному вампиру! Но я-то не столь легковерна. Не сомневаюсь, что слухи о твоей боеспособности сильно преувеличены, — окончив излияние, трампесса подбадривающе потрепала клирика по плечу, кручинно заглянув в глаза мужчины исподлобья. — А за юного глупца не беспокойся. Я тоже отпустила ему грехи. Похоже, он теперь даже сопряжения сфер не боится. Говорит, стоит того.
Забава начинала нравиться Агнии все больше и больше, но Урбан счел появления Розарио событием более стоящим внимания. Завидев, как презрительно-снисходительное выражение лица вампира сменяется тревогой и озадаченностью, трампесса с силой вцепилась пальцами в подлокотники кресла, получая почти физическое удовольствие от происходящего.
— Агния, к чему этот цирк? Это твоих рук дело? — эйфория.
— И не только рук... — жарко выдохнула вампиресса. — Тайны занятны, не правда ли? Тем больше из головы упорно не идет истина, чем глубже ты ее пытаешься погрести. Но так и быть. Приоткрою тебе завесу тайны, милый, милый, глупый мой братец... Когда же ты наконец поймешь, что тарелка супа глубже тебя?! И всем твоим якобы высоким чаяниям уготовано извечно барахтаться на поверхности твоей никчемной пресной жизни вкупе с увядающим либидо. Так что не шути со мной, брат! И не тешь себя иллюзиями, будто имеешь власть надо мной. При всей видимости твоего привилегированного положения, ты заперт в бюрократической клетке собственных условностей. Думаешь, ты — Закон? Может и так. Но в таком случае я успешно вытираю об тебя ноги последние пару сот лет. Ты всего лишь дрессировщик кучки породистых полицаев, а с моей руки есть тот, кто кормит половину графства. Как думаешь, что случится, если некто очень доверенный шепнет Шилярду о нерентабельности содержания старой текстильной фабрики или одного из заводов по переработке нефти в виду критического аварийного состояния? А случится то, что твоим мальцам-удальцам придется позабыть о гулях и бок-о-бок с рядовыми патрульными гасить новые вспышки забастовок и ловить по трущобам ушедший по наклонной нищеброд. Если я не создаю тебе подобных проблем, не обольщайся, будто не могу. Просто эти забавы не удовлетворяют нынче моих потребностей. Я веду более изысканную игру, мой любезный братец. А называется она «кошки-мышки». И если иной раз тебе удается меня укусить, не обманывайся, будто мышка стала псом. Блохой, не более.
— Встать, суд продолжается! — в воздухе повис громогласный бас.
Резко изменившись в лице, Агния задорно двинула главу гильдии клириков локтем в бок, словно им было по четырнадцать:
— Все, тсс! Пропустим веселье!

«Что?!..» — Урбан не смог поверить своим ушам. Рот открылся в беззвучном восклицании, а глаза неотрывно следили за ходом судебного разбирательства, оглашением приговора. Но тут мысли стали выстреливать одна за одной. «Это все было спланировано заранее. Эта рыжая сука специально сюда пришла позлорадствовать надо мною! Ну что же, сейчас я тебя немного удивлю...пусть это и будет стоить мне кругленькую сумму, но в итоге сыграет мне же на руку».
— Ваша честь! — громко произнёс Трамп, встав со своего места. Вся аудитория обернулась и уставилась на главу гильдии клириков.
— Прошу вас, зафиксируйте в деле, что обязанности по выплате штрафа снимаются с мазель Стрикс. Что бы тогда не произошло, её невиновность в произошедшей трагедии была только что доказана. На правах главы гильдии, ваша честь, я прошу вас пойти навстречу в данном вопросе, ибо это дело не только моей чести, но и гильдии в целом! Что бы сказал её покойный отец?!
Кто-то из приглашенных медленно поднялся и захлопал в ладоши, вскоре ему вторили все участники разбирательства.
Кинув взгляд на сестру, Урбан произнес тихо:
— Я услышал тебя, Агния. Поверь, ты даже не знаешь, что я могу сотворить с тобой. Шилярд не дурак, он прекрасно знает пределы такой подстилки как ты. Не смей шантажировать меня, иначе я выдерну твои ядовитые клыки с корнем и плеваться тебе решительно будет нечем. Не стой у меня на пути — Урбан приветливо помахал рукой сначала Силентии потом всей аудитории, чем вызвал ещё большую бурю оваций. На этот раз, Трампу хоть и приходилось потерять изрядную сумму, но так он покупал себе имидж Законника с большой буквы и он был любимцем толпы. За все приходится платить, это он усвоил ещё в молодости. Да и сестре будет не так радостно теперь. В результате Урбан все равно оставался при своих козырях, а девка Стрикс была отстранена от гильдии на века. Несмотря на свою ненависть к ней, вампир желал поговорить с дочерью Фулько наедине, так как проникся к данной персоне уважением, признавая силу отцовской крови. Тут он вспомнил про свою рыжеволосую стерву-сестру:
— Оставь мое либидо в покое, до него тебе явно не дотянуться ближайшие триста лет, — Трамп тихо рассмеялся, намекая на возраст Агнии, — оставляю тебя наедине со своим неудавшимся фарсом, малышка. Произнеся эти слова, рыжеволосый вампир слегка раскланиваясь, вышел из зала суда под аккомпанемент рукоплесканий восторженной публики.

  Штаб-квартира гильдии клириков

Отредактировано Урбан фон Трамплтон (31.01.2013 00:18)

Едва ли не в любом водоеме Трампы являются безоговорочно самой крупной рыбой. Но два амбициозных представителя клана — это скорее бассейн с акулами. К несчастью Урбана, его социальная личина чаще требовала от главы гильдии клириков выходок благородного дельфина, в то время как его сестра не брезговала ни единым шансом навострить зубы. Пока брат решает, как поступить правильно, Агния действует — поступает как выгодно ей самой. Вот и сейчас Урбан старательно хлестал хвостом под звуки аплодисментов и сладко клокотал улюлюкающим зрителям, изредка срывающимся на одобрительные выкрики и бездумно упивающимся широтой души их лоснящегося защитника.
— Идиоты, — прикрыв лицо ладонью, трампесса размышляла о том, до скольких, находящихся в зале суда баранов, дойдет ее ментальное послание.

— Поверь, ты даже не знаешь, что я могу сотворить с тобой... — вернувшись от публики на землю, с очаровательной суровостью продолжил любимец народа.
— О-о-о... — прыснула в кулак Агния, — я-то прекрасно знаю! Смочь бы, может, и мог бы. Так кто же тебе даст?.. Смочь.
Кажется, устрашающая Урбанова тирада настолько увлекла клирика, что сказанное сестрой мужчина предпочел не слышать. Иначе не было бы этому конца и края. К финалу монолога вампиресса даже успела заскучать, что не преминула подчеркнуть дамским таким, хорошо скрываемым зевком.
— ...оставляю тебя наедине со своим неудавшимся фарсом, малышка.
Удивить Агнию было непросто. А сейчас, признаться, она оказалась в полнейшем ступоре. Неудавшимся? Стрикс на свободе, Урбан в бешенстве. Неужели брат настолько потерял форму, что даже не предпринял более достойной попытки парировать удар? Если это и было оскорбление, то самое бессмысленное, какое только могла вообразить трампесса. Все равно, что пожелать ди Каприо оставаться с его мазней на холсте.
— Теперь я знаю, что подарить тебе на Рождество, — бросила вслед вампиресса настолько доброжелательным тоном, что со стороны эти двое и впрямь могли бы показаться любящими родственниками, — толковый словарь! Чтобы ты ознакомился со смыслом слова «фарс».

Убедившись, что фигура братца окончательно растворилась в контражуре, Агния прошествовала в противоположный конец зала к другой рыжей особе, не имеющей, впрочем, ничего общего с Трампами. Непринужденно присев подле желтой газетчицы, надвинувшей шляпу почти до кончика носа, вампиресса лучезарно улыбнулась все еще полному снующим народом залу и поприветствовала мазель Лимерик все так же обращенным куда-то в ином направлении кивком головы. Пора уже было убираться из этой дыры — женщинам предстоял довольно захватывающий разговор. А назавтра весь город будет гудеть о том, как их обожаемый благородный генерал сел в лужу*.

-----------------------------------------------------
*Интервью Пегги Лимерик с участием Урбана и Агнии фон Трамплтон, Силентии Стрикс и других:
Интервью с вампиром. Выпуск № 2: Двойное дно закона