Кофе уже давно принесли, и Сирените с удовольствие наслаждалась ужасным на вкус напитком. Горький, противный, мерзкий, но невероятно необходимый для ее существования. Мало кому возможно объяснить, почему девушка предпочитала всегда только его. Ни вино, ни чай, ни какие бы то ни было другие напитки. Только черный кофе. Просто это был единственный напиток, который унимал боль, который заставлял работать даже тогда, когда тело отказывало, только оно одно возвращало девушку к жизни. Вино — только способ наблюдать за миром. Сквозь кровавую жидкость можно увидеть все, что сокрыто от глаз. Чай — трава и настои, дающие лишь временное облегчение. Вот все, что она думала про напитки.
А сегодня... Сегодня у нее не было сил ни на что: за одну ночь девушка сделала то, на что у многих уходили недели. Она нашла несколько подсказок, теперь оставался лишь человек, которому могла бы пригодиться ее картинки. А таких в городе много. Вот только почему она так упрямо пытается помочь им? Ведь деньги для Сир никогда не имели значения. Эти бумажки погубили ее родных, у нее и так достаточно на счетах, чтобы забыть про все и жить спокойно. Но она отчего-то всегда рвется вперед, всегда несется куда-то в неизвестность, куда-то в пустоту. Может быть, дело заключалось в том, что Сирените просто не могла жить иначе. Выживать, танцевать на гране, вечно играть — вот весь смысл ее существования. Мгновение до смерти. Секунда до падения. Взлет. И побег от неугомонного всадника. А что касается Дракенфурда, Орлея, Хастиаса, Бургге — все это всего лишь названия, всего лишь несколько букв. Она не верит в них, она никогда не служила им. Одинокая леди подчиняется только своему разуму, только своему холодному сердцу. А значит, сегодня она поможет найти герцогиню, дабы покончить с глупой войной. А завтра...
Сирените мило улыбнулась вампирессе, которая убивала себя сигаретой. Проще было бы вонзить кинжал в сердце или выпить яду, чем мучить себя так. От этой леди ей было плохо, в ее присутствие головная боль вновь разыгралась с былой силой. Боль была вязкой, затягивающей — она обвивала мозг, точно змея, точно огромные щупальца невидимого чудовища. «Кто же ты такая? — спрашивала она у себя. — Зачем так издеваешься надо мной?» Сир ненавидела свое наследство за то, что никогда не могла контролировать его порыв. Эта женщина была похожа на нее. А значит, скорее всего, тоже приехала в Орлей по своим делам, которые вряд ли можно назвать благочестивыми. Но для Сир сегодня все это не имело значение. Пускай, делает все, что хочет, пусть думает все, что пожелает. Главное, чтобы не вмешивалась в ее дела. А сегодня она была не в том состоянии, чтобы воспринимать сигналы или устраивать расспросы. А значит, был только один способ избавиться от подобного ужасного состояния.
— Я не голодна, благодарю за заботу, — произнесла она, допивая остатки адского варева именуемого кофе. В дверях мелькнула фигура портье, который поспешно направлялся к стойке. Девушка перевела взгляд на часы: 26 минут. Так мало времени прошло, а он уже все сдала. Что ж, его счастье. И ее тоже.
— Простите, — поставив пустую чашку, она встала из-за стола. — Судя по всему, наш дорогой друг оказался проворен и быстр. И теперь я бы хотела откланяться, и наконец, отдать свое бренное тело в объятия Морфея. Не волнуйтесь, ваша кровать останется за вами. Мне достаточно и той, что принесли из номера люкс, — мило улыбнувшись, добавила она и покинула ресторан.
Сир с трудом поднялась по ступеням: последний рывок, последние несколько минут в компании вампирессы дались ей огромной ценой. Слишком много боли, слишком много всего неприятного исходило от нее. Как пьяная дошла она до постели, бросив презрительный взгляд на букет и флаеры на бесплатный завтрак. Она попала пальцем в небо: действительно, из номера люкс.
«Хитрый мальчик», — улыбнулась она про себя.
Через несколько минут Сирените уже лежала в постели, платье аккуратно сложенное висело на спинки стула. Вот только свою привычную одежу девушка отказывалась снимать. Блажь старой собаки, которая слишком часто училась новым трюкам.
Тело обмякло, погрузившись в легкую дрему, разум хаотично перебирал события прошедшего дня и ночи. Он не имел право засыпать ни на минуту, ведь мгновение могло стоить очень дорого. Жизнь. Тихий шепот то и дело проскальзывал по вереницам снов, еще и еще раз напоминая. Что она жива. Что она все еще есть. Что она все еще существует.