Гостевая комната № 8
-----------------------------------------------------
Адам крепко стиснул зубы, медленно, но упрямо наматывая сжатые в кулаке волосы ведьмы себе на руку, пытаясь захватить как можно больше, чтобы та нечисть не заставила ее распрощаться с большой частью красивой шевелюры. Было слышно пыхтение доктора за спиной; даже силы вампира было недостаточно, чтобы долго удерживать в руках эту фурию, но если этот человек все еще не словил каблуком промеж глаз — стоило восхититься его упрямством и недюжинной человеческой силой. В голове лихорадочно мелькали корешки толстенных томов по оккультизму и эзотерике, им приходили на смену более обширные кожаные фолианты по истории и мифам, легендам и загадочным случаям, имевших место века назад среди практикующих опыты с кровью отшельников, но ничего не приходило на ум, и граф все еще не был уверен, сработает ли его затея, хотя по идее должна была. В этой медали, символизирующей любовь графа к познанию, был еще мрачный и темный реверс — когда ты знаешь слишком много, то каким-бы смекалистым ты не был, не всегда получается сразу отыскать в памяти то, что тебе надо, особенно, если под тобой мечется взбешенная ведьма.
— Отпусти нас! — этот голос напоминал больше лязг захлопывающихся темничных дверей или звон свинцового погребального колокола из сельской часовни, чем звуки разумной речи. От холода, скользящего в этих выплевываемых из уст его танцевальной партнерши металлических нотах, пробирало даже сквозь одежду. Адам был слишком гордым, чтобы подобный приказ, да еще таким повелительным тоном мог бы его не разозлить еще больше. Только теперь он наконец мог дать волю настоящему гнев. Крепче сжав зубы, он сильнее напряг разрезанную руку, чтобы поток крови усилился. Глаза Адама яростно горели на напряженном белом лице, пытаясь прожечь пелену черных волос, скрывающих лицо и припечь говорящего в безопасности демона.
— О, проклятый Моргот, Адам беги, я боюсь за тебя. — почти провыла ведьма, срывающимся од боли криком и ее скрутило по-новой. Но теперь эта зараза, засевшая глубоко внутри от него не избавится так просто. Граф уже не различал, когда с ним говорила настоящая вампиресса, а когда — терзающая ее сущность.
— Ах ты стерва! — взвизгнуло что-то не своим голосом, очевидно разъяренное тем, что вампир дерзнул противопоставить ему его же оружие. Нет даже собственного тела, а сколько самомнения. Но орудовать чужим телом, оно могло так же неплохо, как и Адам своим. Руки ведьмы вдруг устремились к нему, хищно наметив ногтями графу в глаза. Инстинктивно отвернувшись и зажмурившись, Адам с силой прижал подбородок к левому плечу, отчаянно пытаясь уберечь себя от посягательств на собственное здоровья, но, тем не менее, не выпуская из хватки голову ведьмы, не давая ей воли больше, чем на длину ее рук. Глухо зарычав от боли, когда почувствовал, как острые ногти рвут кожу на лице, граф яростно мотнул головой, отталкивая чужие пальцы от себя. Адам, скверно выругавшись, свободной левой рукой отбивался от нападок вселившихся в тело ведьмы бесов, а локтем правой изловчился придавить левую руку девушки к кровати. Едва ему это удалось, он схватил вторую и сильно вдавил в перину, залезая на ведьму сверху и коленом окончательно обездвижил и вторую руку вампирессы. Пальцы порезанной руки уже плохо слушались, но колено надежно придавливало когтистую длань к кровати всем весом графа. Его собственная кровь уже забрызгала все, что можно, включая его самого. После короткой, но яростной борьбы контроль над непредсказуемой ситуацией, был более-менее восстановлен и кровь вампира снова закапала на губы ведьме.
Сильный удар ногой по спине толкнул его вперед, и он едва не выпустил из плена руки девушки, подавшись вперед, лицом просто на ее лицо, оказавшись в опасной близости от него. Чтобы не ударить девушку локтем, ему пришлось уцепиться окровавленными пальцами за массивное изголовье. В голове мелькнула опасливая мысль, что если бы это существо вдруг вздумало еще и кусаться, то граф сейчас имел все шансы с легкостью лишиться носа.
— Мы тебя найдем и убьем, тварь. Сволочь, гнилой труп, урод тьмы. Аааа!!! — в бессильном отчаянье, со всей возможной злостью заголосили из уст девушки, похоже, его гемоглобинотерапия все-таки начала действовать; как результат, в расцарапанное лицо Адама теперь летели проклятия потустороннего зверья, разбиваясь в щепки и тая в воздухе, как сигаретный дым.
— Это еще кто из нас урод тьмы, ублюдки... — тяжело дыша, ответил граф, не без удовлетворения ощущая, как конвульсии изломанного тела ослабевают.
-Чертова ведьма, мы тебе это припомним!
— Катитесь к морготовой матери.
Граф устало сполз с ведьмы и уселся возле кровати, оперевшись о нее спиной; теперь уже не было надобности давить переломанные руки девушки, от этого было бы еще больнее. Разрезанная рука безвольно повисла, правую, с трудом высвободив из плена спутанной шевелюры девушки, Адам положил на согнутое колено. Перед глазами медленно раскачивалась комната, словно на самом деле была каютой корабля. Граф посмотрел на себя и увидел разорванную спереди и заляпанную кровью рубашку, которую словно стащили с огородного пугала, или с павшего в бою солдата. Второй вариант был предпочтительнее, хотя ее владелец был, слава Розе, живой.
— Спасибо, Адам, спасибо, но я не стоила твоей раны.
— Ай... — устало отмахнулся граф, позволив себе на мгновение закрыть отяжелевшие веки. Голова мигом налилась свинцом и начала заваливаться на грудь, пришлось с трудом открывать глаза, на одном из которых медленно засыхал ручеек крови, которую было тяжело даже отереть. — Перестань. Говоришь ерунду.
Только теперь он ощутил, насколько сильно устал. Мышцы ныли от напряжения, все тело ломило от боли, но Адам быстро напомнил себе, что лежащая на кровати девушка только что пережила такие муки, которые в Аль-Матрасе многим и не снились. Но от этого упоминания стало болеть не меньше, Адам лишь запретил себе обращать на это внимание.
Он не ожидал, что ей хватит еще сил и мужества залечить его ничтожную по сравнению со своими собственными, рану на запястье. Все, что ему было необходимо, это горячая вода и побольше горячего вина, или крови. Но точно не исцеление от едва не переломленной пополам колдуньи. Он хотел одернуть руку, но процесс уже был запущен. Адам с восхищением, блестевшим в его усталом взгляде, посмотрел вверх на девушку и поднес исцеленную руку к глазам. Она была вся в крови, но кожа срослась так совершенно, что казалось он просто сунул кисть в ведро телячьей крови на бойне. Недолго думая, граф, давно уже отбросивший в этой комнате все свои нормы поведения, просто вытер ее о закатанный рукав, и откинул голову назад, положив ее на край постели. Вставать с пола очень не хотелось, тело словно прибили к нему гвоздями. Но на сердце было радостно от того, что этот жестокий бой с неведомыми ему силами был выигран, и даже цена такой победы не могла омрачить внутреннего триумфа. Граф невольно улыбнулся усталой и неконтролируемой улыбкой, одной из тех, которые не в состоянии подавить никакие желания.
— Адам, скоро турнир, вам стоит беречь себя, тем более Аскар... — улыбка погасла так внезапно, словно задули свечу. На ее место пришел скептицизм и недоверие, мелькнувшее в его глазах, когда Адам снова взглянул на заговорившую девушку.
«Куда уж мне больше себя беречь...»
Сегодня его потрепало, конечно, не так, как это сделали бы бойцы на турнире, но все же изрядно, и достаточно для того, чтобы завтра он лишился своего преимущества перед большинством, а то и начал бы слегка уступать некоторым сильным противникам. И хотя вампиры восстанавливаются довольно быстро, а настоящих ран он не заработал, то физическое и моральное истощение, которое он получил в этот вечер, могли бы серьезно «аукнуться» ему на ристалище. Тем более при упоминании о хамоватом вампире Адама сильнее начинало мутить; он собирался на турнире проучить этого обнаглевшего Аскара, но теперь понимал, что его положение несколько пошатнулось. Но желание сразиться не пропало, тем более, Адам не считал Аскара серьезной для себя угрозой, скорее всего из-за того, что был уверен в своих силах до этого вечера. Хотя упрекнуть его в завышенной самоуверенности и недооценке оппонентов было нельзя. Просто молодость и плохая осведомленность о способностях старого вампира брала свое. На ристалище граф никого не боялся.
— Я бы хотела стать вашей помощницей в этой битве. Я бы очень хотела, если вы допустите такую дурочку и неудачницу, как я к себе.
Вот кого-кого, а помощника она теперь напоминала меньше всего. Адам вообще был уверен, что завтра она до турнира ни за что не доберется без помощи носилок. После случившегося он проникся к ней уважением и почтением ее сил, даже если они служили не тем целям, которым хотелось бы, но все же были достойны восхищения. Выдержать такие издевательства и потом еще предлагать ему «помощь» на турнире. Граф окончательно перестал понимать натуру ведьм.
— Хорошо, возьму оруженосцем. — Мрачно отшутился граф, вспоминая вес доспехов. Лучше бы ему поскорей восстановить силы, а то тяжелое турнирное облачение быстро погасит его бойцовский потенциал. А вообще, девушка использовала прекрасный ход; теперь если бы он отказался, то фактически подтвердил ее слова по поводу неудачницы и так далее, чего он сделать не мог ввиду манер и ее нынешнего состояния. Но если бы согласился... Зачем обманывать и себя и других? Единственная от нее реальная помощь, это кричать что-то подбадривающее из трибун, но болельщиков завтра соберется и так достаточно, чтобы это выводить в почетный разряд «Помощь на турнире». Но чтобы как-то сгладить углы, Адам спросил несколько нелепое:
— Как себя чувствуешь?
Отредактировано Адам Де Мариско (28.08.2010 20:22)
Каталог всех статей
DW-модуль «Черные-черные злые козлы»
Клановые вампиры каноничны либо близки к канону. Рекомендуем неопытным игрокам начинать с более простых ролей.
Если вы создаете персонажа-вампира, который не состоит в клане, это означает, что кто-то из предков вашего героя был кайтифом и разорвал связь между кланом и своми потомками. Описывать это не обязательно: вас могли исключить из клана много поколений назад.
Уважаемые игроки, просим вас ознакомиться с 
Гостевые комнаты № 1–8
