Анна Наринго
1. Квест не подходит, он мертв уже в утробе. Заниматься им нужно постоянно, и вряд ли найдутся игроки, которые возьмутся за это. Кроме того, сам артефакт — магический в своей основе.
Ваши доводы:

Здесь говорится о материальных предметах. Духи — не материальны, так же, как нематериальными становятся материальные предметы, контактирующие с ними. То есть и ваше кольцо станет нематериальным. Кроме того, нет таких псионических сил, что могли бы вызвать у окружающих паралич.
Вердикт: не принято.

2. Карта красива.
Вердикт: может быть принято после завершения.

3. Легендарные существа: шептуны — приняты как легенда, морской человек — принят, лунная птица — не принята.
Теперь детально:

Я бы сделал его выше. Метров до десяти хотя бы. В остальном всё нормально.
Вердикт: может быть принято после доработок.

После встречи с шептунами выживает далеко не каждый, а те, кто выживают, часто сходят с ума... Это похоже на наши истории о пришельцах: если вы их встретите, вам не поверят и сочтут сумасшедшим. Именно поэтому они считаются сказочными существами, ведь доказать их существование невозможно. Но это не значит, что их нельзя будет внезапно встретить в ролевой игре, как Нэсси в озере Лох-Несс.

Встреча с лунной птицей может привести к мировому господству, что нарушит баланс игры. Пусть игроки добиваются исполнения своих желаний без столь мощных вмешательств.

Морскому человеку следовало бы сменить имя на более древнее и известное — «морской тролль» — и увеличить его рост до десяти метров. Иначе ему будет сложно рвать рыбацкие сети голыми руками.

Можете не сомневаться в том, что я полностью ознакомился с описанием вашей пташки. То, что к ней «зачастую» приходят в расстроенных чувствах и с душевной проблемой, не означает, что к ней не могут прийти и с другими намерениями. Или вы хотите ввести птицу лишь как мудрое существо, которое не обладает невероятными свойствами? Можно будет, правда, добавить, что она обладает ментализом; и тогда она станет своеобразным психологом, помогающим людям разобраться со своими душевными проблемами.

Хорошо, сделайте приписку, что птица не обладает магическими способностями, и учтите замечания по последнему существу. Тогда обе ваши работы переместятся в игровой мир.

Анна, существа перенесены в соответствующие темы.

Анна, ах да, собаку тоже надо зарамить, прежде чем переность в раздел «животные». То же самое касается локации с памятником.

P. S. Перенесла собачек в игровой мир.

Прекрасная идея, Анна! Как доведу карту до ума, повышу ее удобство предложенным вами образом. 

Нет-нет, они на месте. Видимо, у вас картинки не прогрузились из-за проблем на сервере.

Безусловно.

Легенда о Чертовой Шелковице

В глубине парка, что в самом центре Дракенфурта, стоит одно приметное дерево, прозванное Чертовой Шелковицей. Старое это дерево — древнее даже, чем сам здешние камни. У него черный, как уголь, ствол и такие же черные раскидистые ветви, но ни один лист никогда не зеленел в его кроне. И все же каждую весну эти ветви покрываются буйным цветом. А к осени на них созревают превосходные плоды — темно-алые и крупные, будто налитые кровью. По всему видно — в этом дереве скрыта какая-то загадка. Но какая же? А вот послушайте историю.

Когда-то давным-давно Чертова Шелковица была самым обыкновенным деревом. И висели под ней ладные качели, а на тех качелях любила кататься одна девица. Красивая — краше во всем Дракенфурте не найти! — но упрямая, что твой мул. Глаза — два бездонных колодца, кожа белее лебяжьего пуха, но слово — уж такое острое, острее, чем нож мясника! Женихов у нее было хоть отбавляй, однако замуж она не спешила. Кто приходил свататься — получал у нее от ворот поворот, кто пытался ухаживать — бывал осмеян. И купцов, и рыцарей, и даже заморских богачей строптивая красавица отвергала. А звали ее Шелковицей.

Соседки-кумушки кривились, причитали: «Ишь, какая капризница! Так и до самого черта доперебирается!» А Шелковица знай себе посмеивалась, залезала на качели и каталась день-деньской туда-сюда: «Ах, черт меня побери! Черт побери!» Вжик-вжик, вжик-вжик. Выше травы, выше неба.

Но однажды качели заскрипели и остановились. К девице подошел высокий незнакомец, с ног до головы укрытый плащом. Глаза его горели, как угли в печи, а волосы были чернее сажи. Земля задрожала, весенняя листва затрепетала, а по воздуху пробежал жар, словно от раскаленной печи.
— Ну что, красавица, — прогремел незнакомец грозным голосом. — Звала ли ты меня? Говорила ли такие слова: «Черт меня побери»? Признавайся!
Шелковица, однако, не дрогнула, не смутилась:
— Кем будешь, добрый молодец? Человек ли? Вампир ли? Или кто из прислужников Моргота?
Черт улыбнулся — будто два острых клинка сверкнуло.
— Демон я. Черт. Ты сама же меня накликала! Пришел по твою душу. Отдай ее — взамен получишь все, чего только пожелаешь: золото без счета, дивные наряды, толпы поклонников, почести и славу. Или хочешь — сделаю тебя графиней: будешь властвовать над людьми наравне с самими Дракулитами!
А Шелковица только мотнула головой, разогналась на качелях — и снова туда-сюда: вжик-вжик, вжик-вжик. Выше травы, выше неба.
— Душа моя непокорна, — усмехнулась она, — не справиться тебе с нею. Я за нее такую цену запрошу, что и сам не согласишься.
Черт рассмеялся — будто горящие поленья в печи затрещали.
— Тем слаще будет ею овладеть! Лишь слово скажи — и твое повеление исполнится!
Шелковица прищурилась и раздумчиво спросила:
— Все, чего я пожелаю, в обмен на душу?
— Таков наш уговор.
— Тогда не хочу я ни золота, ни власти, — сказала Шелковица, останавливая качели. — А желаю тебя самого!

Черт замолчал, и вместе с ним вся природа притихла, как перед бурей. Уж что-что, а торговаться за души он умел как никто другой! Но чтобы выбрали его самого — где же такое видано?! Взмахнул он тогда плащом, и за его плечами открылась бездна, где метались тени страждущих грешников: кто плакал, кто стенал, кто протягивал руки, заломленные в мольбе.

А Шелковице хоть бы что. Она сидит прямо, горделиво вскинув головку, и смотрит на него таким взглядом, которым можно было бы пробить и каменную стену.
— Глупая женщина! — прогремел ей на ухо Черт. — Я проклят! Неужели не понимаешь? Вечно хожу по земле, забираю грешные души. У меня нет ни рода, ни дома, ни племени. Из меня такой жених, что не будет тебе покоя!
— А не нужен мне твой покой! — говорит красавица, не моргнув. И манит его пальчиком на качели. — У тебя нет дома? Пусть дерево будет нашим домом. У тебя нет рода? Пусть птицы будут нашим родом. У тебя нет племени? Пусть радость станет нашим племенем.
Черт зарычал, и пламя вспыхнуло за его плечами, но рык был слаб, не рык, а так — пыхтение. Он уступил красавице, сев рядом с ней на ладную скамеечку, подвешенную к ветвям.
— Ты хочешь связать себя с тем, кого проклинают и вампиры, и люди?
— Хочу. Но только если ты тоже согласишься.
Черт придвинулся ближе — будто цепной пес приласкался к хозяйке. И вот они уже вместе качаются, летают. Вжик-вжик, вжик-вжик. Выше травы, выше неба.
— Если я соглашусь... — говорит Черт, а сам уже хохочет: хорошо им, весело, привольно! — Ты перестанешь быть человеком. Будешь, как и я, вечно ходить по земле, забирая грешные души. Неужели желаешь такой судьбы?
— Ах, черт меня побери! Желаю!
И тогда Черт взял ее за руки, и они полетели вдвоем. Выше травы, выше неба! Оторвались от качелей и взмыли ввысь, оставляя скамеечку болтаться без седоков.

В ту же минуту разверзлись тучи. Молния ударила в дерево Шелковицы, испепеляя его дотла. Но качели сгорели, а дерево осталось — черное, полностью выжженное огнем, но с живыми ветвями. Местные потом судачили, что и сама красавица исчезла — побрал-таки ее Черт. А где она каталась, там теперь стоит Чертова Шелковица. Каждую весну чудесное дерево цветет, белея, как невеста в фате, а по осени рождает темно-алые плоды. Не иначе как любовь Черта и Шелковицы все еще питает его черный остов. А ветреными ночами, если прислушаться, можно услышать два голоса в кроне: женский и мужской. Иногда они смеются, иногда спорят, а иногда поют потусторонними голосами, и от этой песни жар пробирает до самого нутра.

Ходят слухи: попробовав плодов Чертовой Шелковицы, можно узнать свою судьбу. Кому они покажутся сладкими — тот обретет счастье, кому горькими — того ждет горе, а кому кислыми — тот отправится в долгий путь.

Позже к дереву приделали новые качели — легче и краше прежних. С тех пор сюда приходят влюбленные: садятся рядом, раскачиваются, клянутся друг другу в верности. Говорят: если Шелковица смогла укротить самого черта из Преисподней, то и простая людская любовь устоит под любой грозой, не дрогнет ни от грома, ни от молнии.